|
|
|
Миры Герберта Уэллса
- Человек-невидимка - Страница 90
Хозяин -
низенький, толстенький человечек с длинным носом, щетинистыми волосами и
багровым лицом. Выпейте побольше, и он не преминет подробно рассказать вам
обо всем, что случилось с ним после описанных выше событий, и о том, как
суд пытался отобрать найденные при нем деньги.
- Когда они убедились, что нельзя установить, чьи это деньги, то стали
говорить, - вы только подумайте! - будто со мной надо поступить, как с
кладом. Ну, скажите сами, похож я на клад? А потом один господин платил
мне по гинее в вечер за то, что я рассказывал эту историю в мюзик-холле.
Если же вы пожелаете сразу остановить поток его воспоминаний, то вам
стоит только спросить его, не играли ли роль в этой истории какие-то
рукописные книги. Он скажет, что книги действительно были, и начнет
клятвенно утверждать, что, хотя все почему-то считают, будто они и
посейчас находятся у него, это неправда, их у него нет!
- Невидимка сам забрал их у меня, спрятал где-то, еще когда я удрал от
него и скрылся в Порт-Стоу. Это все мистер Кемп сочиняет, будто книги у
меня.
После этого он всякий раз впадает в задумчивость, украдкой наблюдает за
вами, нервно перетирает стаканы и наконец выходит из комнаты.
Он старый холостяк, у него издавна холостяцкие вкусы, и в доме нет ни
одной женщины. Всю свою верхнюю одежду, части своего костюма он
застегивает при помощи пуговиц - этого требует его положение, - но когда
дело доходит до подтяжек и более интимных частей туалета, он все еще
прибегает к веревочкам. В деле он не очень предприимчив, но весьма
заботится о респектабельности своего заведения. Движения его медлительны,
и он склонен к задумчивости. В местечке он слывет умным человеком, его
бережливость внушает всем почтение, а о дорогах Южной Англии он сообщит
сам больше сведений, чем любой путеводитель.
А в воскресенье утром - каждое воскресенье в любое время года - и
каждый вечер после десяти часов он отправляется в гостиную, прихватив
стакан джина, чуть разбавленного водой, после чего тщательно запирает
дверь, осматривает шторы и даже заглядывает под стол. Убедившись в полном
своем одиночестве, он отпирает шкаф, затем ящик в шкафу, вынимает оттуда
три книги в коричневых кожаных переплетах и торжественно кладет их на
середину стола. Переплеты истрепаны и покрыты налетом зеленой плесени (ибо
однажды эти книги ночевали в канаве), а некоторые страницы совершенно
размыты грязной водой. Хозяин садится в кресло, медленно набивает глиняную
трубку, не отрывая восхищенного взора от книг. Затем он пододвигает к себе
одну из них и начинает изучать ее, переворачивая страницы то от начала к
концу, то от конца к началу. Брови его сдвинуты и губы шевелятся от
усилий.
- Шесть, маленькое два сверху, крестик и закорючка. Господи, вот голова
была!
Через некоторое время усердие его слабеет, он откидывается на спинку
кресла и смотрит сквозь клубы дыма в глубину комнаты, словно видит там
нечто недоступное глазу обыкновенных смертных.
|
|
|
|
|
|
|
