|
|
|
Миры Герберта Уэллса
- Человек-невидимка - Страница 59
Потом стук
прекратился, шаги начали удаляться, но вот снова приблизились, и стук в
дверь повторился. Кто-то попытался что-то просунуть под дверь - какую-то
синюю бумажку. Терпение мое лопнуло, я вскочил, подошел к двери и
распахнул ее настежь. "Ну, что еще там?" - спросил я.
Это оказался хозяин, он принес мне повестку о выселении или что-то в
этом роде. Он протянул мне бумагу, но, по-видимому, его чем-то удивили мои
руки, и он взглянул мне в лицо.
С минуту он стоял, разинув рот, потом выкрикнул что-то
нечленораздельное, уронил свечу и бумагу и, спотыкаясь, бросился бежать по
темному коридору к лестнице. Я закрыл дверь, запер ее на ключ и подошел к
зеркалу. Тогда я понял его ужас. Лицо у меня было белое, как мрамор.
Но я не ожидал, что мне придется так сильно страдать. Это было ужасно.
Вся ночь прошла в страшных мучениях, тошноте и обмороках. Я стискивал
зубы, все тело горело, как в огне, но я лежал неподвижно, точно мертвый.
Тогда-то я понял, почему кошка так мяукала, пока я не захлороформировал
ее. К счастью, я жил один, без прислуги. Были минуты, когда я плакал,
стонал, разговаривал сам с собой. Но я выдержал все... Я потерял сознание
и очнулся только среди ночи, совсем ослабевший.
Боли я уже не чувствовал. Я решил, что умираю, но отнесся к этому
совершенно равнодушно. Никогда не забуду этого рассвета, не забуду жути,
охватившей меня при виде моих рук, словно сделанных из дымчатого стекла и
постепенно, по мере наступления дня, становившихся все прозрачнее и
тоньше, так что я мог видеть сквозь них все предметы, в беспорядке
разбросанные по комнате, хотя и закрывал свои прозрачные веки. Тело мое
сделалось как бы стеклянным, кости и артерии постепенно бледнели,
исчезали: последними исчезли тонкие нити нервов. Я скрипел зубами, но
выдержал до конца... И вот остались только мертвенно-белые кончики ногтей
и бурое пятно какой-то кислоты на пальце.
С большим трудом поднялся я с постели. Сначала я чувствовал себя
беспомощным, как грудной младенец, ступая ногами, которых не видел. Я был
очень слаб и голоден. Подойдя к зеркалу, перед которым я обыкновенно
брился, я увидел пустоту, в которой еле-еле можно было еще различить
туманные следы пигмента на сетчатой оболочке глаз. Я схватился за край
стола и прижался лбом к зеркалу.
Только отчаянным напряжением воли я заставил себя вернуться к аппарату
и закончить процесс.
Я проспал все утро, закрыв лицо простыней, чтобы защитить глаза от
света; около полудня меня снова разбудил стук в дверь. Силы вернулись ко
мне. Я сел, прислушался и услышал шепот. Я вскочил и принялся без шума
разбирать аппарат, рассовывая отдельные части его по разным углам, чтобы
невозможно было догадаться об его устройстве. Снова раздался стук, и
послышались голоса - сначала голос хозяина, а потом еще два, незнакомые.
Чтобы выиграть время, я ответил им. Мне попались под руку невидимая тряпка
и подушка, и я выбросил их через окно на соседнюю крышу.
|
|
|
|
|
|
|
