|
|
|
Миры Герберта Уэллса
- Остров доктора Моро - Страница 48
Но довольно этого перечня.
Сначала я испытывал отвращение при виде этих уродов и слишком остро
чувствовал, что они все же оставались зверями, но постепенно стал
привыкать к ним и относился к ним почти как Монтгомери. Он жил с ними уже
так долго, что начал смотреть на них как на обыкновенных людей, прошлая
жизнь в Лондоне казалась ему навеки исчезнувшим сном. Только раз в год он
отправлялся в Арику к торговцу животными. Там, в селении испанских
метисов-мореходов, он едва ли видел прекрасные экземпляры человеческого
рода. Люди на судне, по его словам, сначала казались ему точь-в-точь
такими странными, какими показались мне существа на острове, - с
неестественно длинными ногами, плоскими лицами, выпуклыми лбами,
подозрительные, опасные и бессердечные. Он не любил людей. Ко мне он, по
его мнению, почувствовал симпатию только потому, что спас мне жизнь.
Мне даже казалось, что он чувствовал тайное влечение к некоторым из
этих преображенных созданий, какую-то порочную симпатию, которую он
вначале старался скрыть от меня.
Млинг, темнолицый слуга Монтгомери, первый из зверо-людей, которого я
встретил, жил не в пещерах с остальными своими собратьями, а в маленькой
конуре за оградой. Он едва ли был такой же развитой, как обезьяно-человек,
но гораздо более кроткий и больше всего похож на человека. Монтгомери
выучил его стряпать и исполнять домашние обязанности. Он представлял собой
сложный трофей ужасного искусства Моро, помесь медведя, собаки и быка,
одно из тщательнейше сделанных созданий. К Монтгомери он относился с
удивительной нежностью и преданностью; тот иногда замечал это, ласкал его,
называл полушутливыми именами, заставлявшими Млинга скакать от восторга;
иногда же он дурно обращался с ним, особенно после нескольких рюмок
коньяку, награждал его пинками, забрасывал камнями или зажженными
спичками. Но, как бы ни обращался с ним Монтгомери, Млинг больше всего на
свете любил быть возле него.
Постепенно я настолько привык к зверо-людям, что тысячи вещей, раньше
казавшихся мне дикими и отталкивающими, скоро сделались обыкновенными и
естественными. Вероятно, окружающая обстановка на все накладывает свой
отпечаток. Монтгомери и Моро были слишком необычайные и своеобразные люди,
чтобы я мог сохранить в их обществе представление о человеке. Когда я
видел, как один из неуклюжих человеко-быков, разгружавших баркас, тяжело
ступая, шагал среди кустов, то невольно старался понять: чем же отличается
он от настоящего крестьянина, плетущегося домой после отупляющего труда?
Когда я встречал полулисицу-полумедведицу с лукавым лицом, удивительно
похожим на человеческое благодаря своей хитрости, мне казалось, что я уже
раньше встречал ее в каком-то городе.
Конечно, по временам зверь проявлялся в них отчетливо. Я видел,
например, уродливое существо, похожее на сгорбленного дикаря, сидевшее на
корточках у входа в одну из берлог; иногда оно вытягивало руки и
принималось зевать, неожиданно открывая при этом острые, как бритвы, резцы
и сильные, блестящие, как ножи, клыки.
|
|
|
|
|
|
|
