|
|
|
Миры Герберта Уэллса
- Остров доктора Моро - Страница 29
Моро и Монтгомери оба вооружены
револьверами, я же, не считая этого жалкого куска дерева с небольшим
гвоздем на конце, совершенно безоружен.
Я лежал до тех пор, пока меня не начали мучить голод и жажда. Тогда я
по-настоящему осознал всю безвыходность своего положения. Я понятия не
имел, как раздобыть пищу: я был слишком несведущ в ботанике, чтобы
отыскать какие-нибудь съедобные коренья или плоды. Мне не из чего было
сделать западню, чтобы поймать какого-нибудь из немногочисленных кроликов,
бегавших по острову. Чем больше я обдумывал свое положение, тем яснее
становилось мне, что выхода нет. Наконец, охваченный отчаянием, я подумал
о тех звероподобных людях, которых видел в лесу. Вспоминая их, я старался
найти хоть проблеск надежды. Я поочередно перебирал каждого в памяти,
соображая, не может ли хоть кто-нибудь из них оказать мне помощь.
Вдруг послышался собачий лай, предупреждавший о новой опасности. Не
долго думая, иначе меня сразу же схватили бы, я поднял палку с гвоздем и
стремглав кинулся на шум прибоя. Помню колючие кусты, шипы которых
вонзались в меня, как иглы; я вырвался весь окровавленный, в лохмотьях и
выбежал прямо к маленькой бухте на севере острова. Не колеблясь, я вошел в
воду и, перейдя вброд бухту, очутился по колена в неглубокой речке.
Выбравшись наконец на западный берег и чувствуя, как колотится у меня в
груди сердце, я заполз в густые папоротники, ожидая конца. Я услышал, как
собака - она была только одна - залаяла около колючих кустов. Больше я
ничего не слышал и решил, что ушел от погони.
Проходили минуты, но ничто не нарушало больше тишину. После часа
спокойствия мужество стало возвращаться ко мне.
Теперь я уже не испытывал ни страха, ни отчаяния. Я как бы переступил
пределы того и другого. Я понимал, что погиб безвозвратно, и эта
уверенность делала меня способным на все. Мне даже хотелось встретиться с
Моро лицом к лицу. Речка, которую я перешел вброд, напомнила мне, что если
дело дойдет до крайности, то у меня всегда останется спасение от пыток:
они не смогут помешать мне утопиться. Я уже готов был решиться на это, но
какое-то непонятное желание увидеть все до конца, какой-то странный
интерес наблюдателя удержал меня. Я расправил усталые и израненные
колючками члены и огляделся. Вдруг неожиданно из зеленых зарослей
высунулось черное лицо и уставилось на меня.
Я узнал обезьяноподобное существо, которое встречало на берегу баркас.
Оно висело теперь на склоненном стволе пальмы. Я схватил палку и встал,
пристально глядя на него. Он принялся что-то бормотать.
- Ты, ты, ты, - вот и все, что я мог сначала разобрать. Внезапно он
соскочил с дерева и, раздвинув папоротники, стал с любопытством смотреть
на меня.
Я не чувствовал к этому существу того отвращения, которое испытывал при
встречах с остальными людьми-животными.
- Ты, - сказал он, - из лодки.
Все-таки это был человек: как и слуга Монтгомери, он умел говорить.
|
|
|
|
|
|
|
