|
|
|
Миры Герберта Уэллса
- Остров доктора Моро - Страница 44
Трое уплыли на яхте, и я надеюсь, что они
утонули. Последний... был убит. Я стал обходиться без них. Монтгомери
сначала вел себя вроде вас, и тогда...
- Что произошло с последним полинезийцем? - резко спросил я. - С тем,
который был убит?..
- Дело в том, что, сделав много человекоподобных существ, я в конце
концов сделал одного... - Моро замялся.
- Ну?
- Его убили.
- Не понимаю, - сказал я. - Вы хотите сказать...
- Да, оно убило полинезийца. Убило и еще несколько других существ,
которых поймало. Мы охотились за ним два дня. Оно сорвалось с цепи
случайно. Я никак не предполагал, что оно убежит. Оно не было закончено.
Это был опыт. Получилось существо, не имевшее конечностей, с ужасной
мордой, оно пресмыкалось наподобие змеи. Оно было разъярено болью и стало
перекатываться по земле, как плавает морская свинья. Несколько дней оно
скрывалось в лесу, уничтожая все, что попадалось ему на пути, пока мы не
загнали его в северную часть острова. Мы разделились, чтобы окружить его.
Монтгомери непременно хотел идти со мной. У того полинезийца было ружье, и
когда мы нашли его тело, то увидели, что один из стволов изогнут в виде
буквы "S" и прокушен почти насквозь... Монтгомери пристрелил чудовище... С
тех пор я делал только людей или же мелких существ.
Он замолчал. Я наблюдал за выражением его лица.
- Так работаю я вот уже двадцать лет, считая девять лет в Англии, и в
каждом вновь созданном мной существе есть изъяны, которые вызывают
неудовлетворенность, побуждают к дальнейшим попыткам. Иногда я поднимаюсь
над обычным уровнем, иногда опускаюсь ниже его, но никогда не достигаю
идеала. Человеческий облик я придаю теперь животному почти без труда, я
умею наделить его гибкостью и грациозностью или огромными размерами и
силой, но все же и теперь у меня часто бывают затруднения с руками и
когтями: рука такой тонкий и чувствительный орган, что я не решаюсь
свободно изменять его форму. Но главная трудность заключается в изменении
формы мозга. Умственное развитие этих созданий бывает иногда непостижимо
низким, со странными провалами. И совсем не дается мне нечто, чего я не
могу определить, нечто лежащее в самой основе эмоций. Все стремления,
инстинкты, желания, вредные для человечества, вдруг прорываются и
захлестывают мое создание злобой, ненавистью или страхом. Вам эти твари
кажутся странными и отталкивающими с первого взгляда, мне же после того,
как я их окончу, они представляются бесспорно человеческими существами. И
только после того, как я понаблюдаю за ними, уверенность эта исчезает.
Обнаруживается сначала одна звериная черта, потом другая... Но я еще
надеюсь победить. Всякий раз, как я погружаю живое существо в купель
жгучего страдания, я говорю себе: на этот раз я выжгу из него все
звериное, на этот раз я сделаю разумное существо. И, собственно говоря,
что такое десять лет? Человек формировался тысячелетиями...
|
|
|
|
|
|
|
