|
|
|
Миры Герберта Уэллса
- Война миров - Страница 78
Это был словно темней червь,
поворачивавший свою слепую голову.
Щупальце коснулось каблука моего ботинка. Я чуть но закричал, во
сдержался, вцепившись зубами в руку. С минуту все было тихо. Я уже начал
думать, что оно исчезло. Вдруг, неожиданно щелкнув, оно схватило что-то, -
мне показалось, что меня! - и как будто стало удаляться из погреба. Но я
не был в этом уверен. Очевидно, оно захватило кусок угля.
Воспользовавшись случаем, я расправил онемевшие члены и прислушался. Я
горячо молился про себя о спасении.
Я не знал, дотянется оно до меня или нет. Вдруг сильным коротким ударом
оно захлопнуло дверь погреба. Я слышал, как оно зашуршало по кладовой,
слышал, как передвигались жестянки с бисквитами, как разбилась бутылка.
Потом новый удар в дверь погреба. Потом тишина и бесконечно томительное
ожидание.
Ушло или нет?
Наконец я решил, что ушло.
Щупальце больше не возвращалось в угольный погреб; но я пролежал весь
десятый день в темноте, зарывшись в уголь, не смея выползти даже, чтобы
напиться, хотя мне страшно хотелось пить. Только на одиннадцатый день я
решился выйти из своего убежища.
5. ТИШИНА
Прежде чем пойти в кладовую, я запер дверь из кухни в судомойню. Но
кладовая была пуста; провизия вся исчезла - до последней крошки. Очевидно,
марсианин все унес. Впервые за эти десять дней меня охватило отчаяние. Не
только в этот день, но и в последующие два дня я не ел ничего.
Рот и горло у меня пересохли, я сильно ослабел. Я сидел в судомойне в
темноте, потеряв всякую надежду. Мне мерещились разные кушанья, и
казалось, что я оглох, так как звуки, которые я привык слышать со стороны
ямы, совершенно прекратились. У меня даже не хватило сил, чтобы бесшумно
подползти к щели в кухне, иначе я бы это сделал.
На двенадцатый день горло у меня так пересохло, что я, рискуя привлечь
внимание марсиан, стал качать скрипучий насос возле раковины и добыл
стакана два темной, мутной жидкости. Вода освежила меня, и я несколько
приободрился, видя, что на шум от насоса не явилось ни одно щупальце.
В течение этих дней я много размышлял о священнике и его гибели, но
мысли мои путались и разбегались.
На тринадцатый день я выпил еще немного воды и в полудреме думал о еде
и строил фантастические, невыполнимые планы побега. Как только я начинал
дремать, меня мучили кошмары: то смерть священника, то роскошные пиры. Но
и во сне и наяву я чувствовал такую мучительную боль в горле, что,
просыпаясь, пил и пил без конца. Свет, проникавший в судомойню, был теперь
не сероватый, а красноватый. Нервы у меня были так расстроены, что этот
свет казался мне кровавым.
На четырнадцатый день я отправился в кухню и очень удивился, увидев,
что трещина в стене заросла красной травой и полумрак приобрел красноватый
оттенок.
Рано утром на пятнадцатый день я услышал в кухне какие-то странные,
очень знакомые звуки. Прислушавшись, я решил, что это, должно быть,
повизгивание и царапанье собаки.
|
|
|
|
|
|
|
