|
|
|
Миры Герберта Уэллса
- Война миров - Страница 66
Окно было завалено рыхлой землей, которая насыпалась на стол, где мы
ужинали, и покрывала пол. Снаружи земля была взрыта и, очевидно, засыпала
дом. В верхней части оконной рамы виднелась исковерканная дождевая труба.
Пол был усеян металлическими обломками. Конец кухни, ближе к жилым
комнатам, осел, и когда рассвело, то нам стало ясно, что большая часть
дома разрушена. Резким контрастом с этими развалинами был чистенький
кухонный шкаф, окрашенный в бледно-зеленый цвет, обои в белых и голубых
квадратах и две раскрашенные картинки на стене.
Когда стало совсем светло, мы увидели в щель фигуру марсианина,
стоявшего, как я понял потом, на страже над еще не остывшим цилиндром. Мы
осторожно поползли из полутемной кухни в темную судомойню.
Вдруг меня осенило: я понял, что случилось.
- Пятый цилиндр, - прошептал я, - пятый выстрел с Марса попал в этот
дом и похоронил нас под развалинами!
Священник долго молчал, потом прошептал:
- Господи, помилуй нас!
И стал что-то бормотать про себя.
Все было тихо, мы сидели, притаившись в судомойне.
Я боялся даже дышать и замер на месте, пристально глядя на слабо
освещенный четырехугольник кухонной двери. Я едва мог разглядеть лицо
священника - неясный овал, его воротничок и манжеты. Снаружи послышался
звон металла, потом резкий свист и шипение, точно у паровой машины. Все
эти загадочные для нас звуки раздавались непрерывно, все усиливаясь и
нарастая. Вдруг послышался какой-то размеренный вибрирующий гул, от
которого все кругом задрожало и посуда в буфете зазвенела. Свет померк, и
дверь кухни стала совсем темной. Так мы сидели долгие часы, молчаливые,
дрожащие, пока наконец не заснули от утомления...
Я очнулся, чувствуя сильный голод. Вероятно, мы проспали большую часть
дня. Голод придал мне решимости. Я сказал священнику, что отправлюсь на
поиски еды, и пополз по направлению к кладовой. Он ничего не ответил, по
как только услыхал, что я начал есть, тоже приполз ко мне.
2. ЧТО МЫ ВИДЕЛИ ИЗ РАЗВАЛИН ДОМА
Насытившись, мы поползли назад в судомойню, где я, очевидно, опять
задремал, а очнувшись, обнаружил, что я один. Вибрирующий гул продолжался,
не ослабевая, с раздражающим упорством. Я несколько раз шепотом позвал
священника, потом пополз к двери кухни. В дневном свете я увидел
священника в другом конце комнаты: он лежал у треугольного отверстия,
выходившего наружу, к марсианам. Его плечи были приподняты, и головы не
было видно.
Шум был, как в паровозном депо, и все здание содрогалось от пего.
Сквозь отверстие в стене я видел вершину дерева, освещенную солнцем, и
клочок ясного голубого вечернего неба. С минуту я смотрел на священника,
потом подкрался поближе, осторожно переступая через осколки стекла и
черепки.
Я тронул священника за ногу. Он так вздрогнул, что от наружной
штукатурки с треском отвалился большой кусок. Я схватил его за руку,
боясь, что он закричит, и мы оба замерли.
|
|
|
|
|
|
|
