|
|
|
Миры Герберта Уэллса
- Машина времени - Страница 41
Один
только Млечный Путь, казалось, остался тем же потоком звездной пыли, что и
в наше время. На юге сияла какая-то очень яркая, неизвестная мне красная
звезда, она была ярче даже нашего Сириуса. И среди всех этих мерцающих
точек мягко и ровно сияла большая планета, как будто спокойно улыбающееся
лицо старого друга.
При свете звезд все заботы и горести земной жизни показались мне
ничтожными. Я подумал о том, как они бесконечно далеки, как медленно
движутся из неведомого прошлого в неведомое будущее. Подумал о кругах,
которые описывает в пространстве земная ось. Всего сорок раз описала она
этот круг за восемьсот тысяч лет, которые я преодолел. И за это время вся
деятельность, все традиции, вся сложная организация, все национальности,
языки, вся литература, все человеческие стремления и даже самое
воспоминание о Человеке, каким я его знал, исчезли. Взамен этого в мире
появились хрупкие существа, забывшие о своем высоком происхождении, и
белесые твари, от которых я в ужасе бежал. Я думал и о том Великом Страхе,
который разделил две разновидности человеческого рода, и впервые с
содроганием понял, что за мясо видел я в Подземном Мире. Нет, это было бы
слишком ужасно! Я взглянул на маленькую Уину, спавшую рядом со мной, на ее
личико, беленькое и ясное, как звездочка, и тотчас же отогнал страшную
мысль.
Всю эту долгую ночь я старался не думать о морлоках и убивал время,
стараясь найти в путанице звезд следы старых созвездий. Небо было
совершенно чистое, кроме нескольких легких облачков. По временам я дремал.
Когда такое бдение совсем истомило меня, в восточной части неба показался
слабый свет, подобный зареву какого-то бесцветного пожара, и вслед за тем
появился белый тонкий серп убывающей луны. А следом, как бы настигая и
затопляя его своим сиянием, блеснули первые лучи утренней зари, сначала
бледные, но потом с каждой минутой все ярче разгоравшиеся теплыми алыми
красками. Ни один морлок не приблизился к нам; в эту ночь я даже не видел
никого из них. С первым светом наступающего дня все мои ночные страхи
стали казаться почти смешными. Я встал и почувствовал, что моя нога в
башмаке без каблука распухла у лодыжки, пятка болела. Я сел на землю, снял
башмаки и отшвырнул их прочь.
Разбудив Уину, я спустился с ней вниз. Мы вошли в лес, теперь зеленый и
приветливый, а не черный и зловещий, как ночью. Мы позавтракали плодами, а
потом встретили несколько прекрасных маленьких существ, которые смеялись и
танцевали на солнышке, как будто в мире никогда и не существовало ночей.
Но тут я снова вспомнил о том мясе, которое видел у морлоков. Теперь мне
стало окончательно ясно, что это было за мясо, и я от всей души пожалел о
том слабом ручейке, который остался на земле от некогда могучего потока
Человечества. Ясно, что когда-то давно, века назад, пища у морлоков
иссякла. Возможно, что некоторое время они питались крысами и всякой
другой мерзостью.
|
|
|
|
|
|
|
